Щеголева Надежда
Страдание сорока мучеников, в Севастийском озере мучившихся
Память 9/22 марта
В начале IV в. Римская империя была разделена на две части. Западной ее половиной правил император Константин Великий (память 3 июня по н. ст.), а императором восточной с 307 по 323 гг. был зять Константина Ликиний. В 313 г. оба императора пришли к соглашению и в Медиолане подписали манифест о веротерпимости, по которому христианская религия была объявлена государственной, она уравнивалась тем самым с древней языческой. Но Ликиний был закоренелым язычником, он всячески враждовал против Константина, ставшего решительным покровителем христианства. Политика его в отношении христиан была непоследовательной, и в 320 г. он подверг их гонениям.
Ликиний додумался до того, что, обольстившись словами оракула, обещавшему ему победу, решил пойти на Константина с войной. Для этого он решил уничтожить христианство в пределах своей части империи, особенно в своих войсках, из опасения измены. В рядах императорской армии немало тогда уже было христиан. И чтобы искоренить христианство в войсках, было издано повеление, принуждавших воинов-христиан приносить жертвы бесам, т. к. все верные империи и императору Ликинию должны были приносить жертвы идолам.
В то время в состав восточной римской империи входила Армения с городом Севастией (северо-восточная часть Малой Азии). В Севастии начальником армии был Агриколай, человек свирепого нрава, ревностный поклонник и защитник идолослужения. В полку воеводы Агриколая находилось сорок воинов из Каппадокийской области (восточной части Малой Азии, где главный город Кесария славился образованием). Эти воины составляли почетную дружину. Благочестивые, веровавшие во Христа, отличались они непоколебимым мужеством, всегда побеждали в делах ратных. Среди них были Кирион, Кандид и Домн - молодые люди, особо сведущие в Божественном Писании.
Когда Агриколай узнал, что воины его дружины - христиане, он стал решительно принуждать их к идолопоклонению. Он стал обольщать их красивыми речами, которые честолюбцев, может быть, и сбили бы с толку:
- В боях и сражениях с неприятелем вы всегда согласны между собой и единодушны, всегда проявляли храбрость и отвагу. Покажите и ныне с таким же единомыслием и единодушием повиновение царскому указу. Принесите по доброй воле жертву богам, чтобы не подвергаться мучениям за непослушание.
О какой уж тут доброй воле может идти речь: неприкрытая лесть с прямой угрозой. Но воины имели дерзость отвечать:
- Если мы мужественно сражались за царя земного и при этом остались победителями, то не тем ли более, подвизаясь за Царя безсмертного, мы не сможем одолеть твою злобу и победить твое лукавство?
И тогда Агриколай поставил условие мужественным воинам:
- Вам предстоит одно из двух - или принести жертвы богам и удостоиться больших почестей, или лишиться воинского звания и подвергнуться безчестию, если не покоритесь. Подумайте и выберите для себя, что найдете полезнее.
- Что полезнее нам, - отвечали воины, - о том печется Сам Господь.
Предупредив, что времени на раздумья у них не так много, и чтобы они были готовы к утру к жертвоприношению, Агриколай приказал заточить солдат в темницу. Войдя в нее, воины преклонили колени в молитве к Богу Всевышнему, прося избавить их искушений и соблазнов людей беззаконных. А потом они пели псалом 90-й: «Живый в помощи вышняго, в крове Бога небеснаго водворится..». Так они и провели время до полуночи - молитва, псалмопение и вновь молитва и псалмопение. Пением руководил Кирион. Он провозглашал стихи, а Кандид и Домн с прочими повторяли за ним. А в полночь святые воины услышали глас явившегося им Господа:
- Добр есть начаток изволения вашего, но претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22).
Все слышали этот голос, и все были объяты ужасом от такого величия, но страх их растворился в неземной радости от посещения Божия и милости Его. Они не спали до утра — всё молились.
Наутро Агриколай, собрав всех своих друзей и советников, приказал привести из темницы святую дружину воинов числом сорок, и обратился к ним с коварной речью:
- Что скажу вам, то скажу не льстиво и не ложно, но по самой истине: много воинов у нашего царя, но все они не могут сравняться с вами ни мудростью, ни мужеством, ни красотой, и моим расположением не пользуются они столько, сколько вы. Так не делайте же того, чтобы моя любовь к вам превратилась в ненависть - в ваших руках и от вас же зависит - или сохранить мою любовь к вам, или навлечь на себя мою ненависть.
На это святой Кандид ответил, что Агриколай жестокий льстец и имя его соответствует нраву и характеру («агриос» - дикий, свирепый; «колас» - льстец). Воевода повторил:
- Разве не сказал я вам, что в вашей воле и власти - или сохранить мою любовь, или возбудить к себе мою ненависть?
Святой Кандид от всех отвечал:
— Если все зависит от нас, и мы должны выбрать или твою любовь, или твою ненависть, то мы выбираем твою ненависть, потому что и мы ненавидим тебя, и только у Бога ищем милости и снисхождения. А ты, свирепый и жестокий человек, объятый тьмою заблуждения и нравом зверя, оправдывающий свое имя, будучи беззаконен и завистлив, не люби нас.
От таких речей воевода пришел в неописуемый гнев и ярость, скрипя зубами «яко лев», он приказал одеть на святых оковы и увести обратно в темницу. На это воины (по примеру святого апостола Павла, который, страдая за Христа, требовал от судей, чтобы они, проявляя свою злобу, не попирали законов человеческих, государственных, не подвергали его - «римского гражданина» - истязаниям по своему произволу) возразили воеводе, что у него нет власти от царя мучить их, а только допрашивать. Услышав это, воевода испугался такого вразумления, отменил приказ об оковах, а темничному стражу приказал крепко стеречь узников. Сам он в это время ожидал Лисия, князя, имевшего большие полномочия: на его решение он и надеялся.
Будучи в темнице, святые воины так же проводили время в молитве и псалмопении, слушали наставления святого Кириона, который призывал своих собратьев по оружию с честью, в том же единомыслии и единодушии, как и воинских делах, совершить подвиг мученичества: «Как угодны мы были царю смертному, так постараемся быть угодными и безсмертному Царю - Богу Всевышнему, Иисусу Христу».
Прошло семь дней, воины все так же находились в темнице, а в Севастию прибыл князь Лисий, который сразу был уведомлен о святой сорокадесятнице. Лисий явился в судилище и приказал привести воинов на истязание. На пути туда святой Кирион вновь и вновь поддерживал своих содру-жинников:
- Не убоимся, братие! Разве не помогал нам Бог в сражениях, когда мы призывали Его и одолевали врагов наших! Вспомните, как однажды как в бою все бежали, и мы остались среди врага одни - сорок человек, - и вознесли мы тогда к Богу слезную молитву. И помощь Его не опоздала: одних мы побили, других прогнали, и при всей жестокости боя и многочисленности врага ни один из нас даже не был ранен. Ныне же только три врага ополчились против нас -сатана, Агриколай и Лисий, а вернее сказать: один враг одолеть хочет нас, враг невидимый. Неужели поддадимся ему, и он одолеет нас. Да не будет этого! Давайте, как всегда, обратимся с теплой молитвой к Богу! Он поможет нам, и ничто не причинит нам вреда: ни узы, ни муки. Перед боем мы всегда пели: «Боже, во имя Твое спаси мя, и в силе Твоей суди ми: Боже, услыши молитву мою, внуши глаголы уст моих» (пс. 122), так давайте же сделаем и сейчас то же самое. Господь услышит нас!
Так они шли по дороге в судилище и пели Богу псалом. А на это зрелище стал собираться народ со всего города. И вот дружина предстала перед Лисием, который был в восторге от одного только вида сорока дружинников. Но он произнес слово в слово угрозы Агриколая. На что святой Кандид ответил, что «нет ничего дороже и ничего почетнее Христа Бога», пусть они (мучители) забирают и воинские звания, и тела бренные.
Лисий приказал бросать в пленников камни, а святой Кандид ответил:
- Князь тьмы и рачитель беззакония, начни сам творить это и увидишь отмщение.
Слуги стали бросать камни в дружинников, но удары падали не на воинов, а на самих истязателей. Видя это, святые укреплялись духом, а раздраженный князь сам схватил камень и бросил в одного из святых, но камень ударил в лицо воеводы и разбил ему уста. Воистину «мечь их внидет в сердца их и луцы их сокрушатся». Мучители подумали, что какая-то неведомая волшебная сила помогает святым. Посрамленных своих начальников решили поддержать и некоторые из слуг, они также стали уговаривать воинов принести жертвы богам. На что Кирион отвечал, что солдаты дружины почитают Единого Бога, что они дерзают достойно совершить свой подвиг и, победив лесть, удостоиться царских венцов безсмертной жизни.
Лисий и Агриколай оказались в большой растерянности. Задумавшись о том, как далее поступить с дружиной, Лисий отправил их обратно в темницу, где воины продолжили псалмопение. «К тебе возведох очи наши, живущему на небеси! Се яко очи раб в руку господий своих... тако очи наши ко Господу Богу нашему, дондеже ущедрит ны». И после усердной молитвы воины вторично сподобились ободрения свыше: ночью они услышали глас Божий: «Веруяй в мя, аще и умрет, оживет (Ин. И, 25). Дерзайте и не бойтесь мук маловременных, вскоре бо прейдут; мало потерпите, законно постраждите, да венцы приимите». Воины утешались словами Божиими, они готовы были ко всему. Агриколай же утешался словами дьявола, нашептывающему воеводе: «Ты мой - подвизайся!». Таким Агриколай был виден святым - вот воевода, а рядом с ним в образе человека, держащего в правой руке меч, а в левой змею - дьявол.
Мучители приказали связать сорок воинов и отвести к озеру, которое находилось недалеко от города. Была зима и дул сильный ветер при крепком морозе. Вечерело. Воинов на всю ночь, обнаженных, поставили посреди озера. Для смущения святых воинов на берегу озера была устроена баня, манившая к себе осужденных терпеть лютый холод, и обещавшая быстрое избавление от него желающему выйти из озера и согреться, а тем самым дать согласие поклониться идолам. В тот час, когда ночной холод достиг крайней лютости, и тела святых оледенели, один из сорока не выдержал подвига и, отделясь от лика святых, побежал в баню. Но едва он ступил на ее порог, едва ощутил тепло ее, как растаял и пал мертвый.
При виде всего этого святые обратились к Богу: «Еда в реках прогневаешися Господи; еда в реках ярость твоя; или в море устремление твое? Тот, который отделился от нас, пролился, как вода, и кости его рассыпались. Мы же не отступим от Тебя; оживи нас и мы будем призывать имя Твое. Ты, Которого хвалит вся тварь, Которого прославляют великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман и бурный ветер, и Который ходил по морю, как по суху, и свирепые волны укротил мановением руки. Ты, Господи, и ныне Тот же. Ты, внявший мольбам Иакова, бежавшего от угроз брата своего Исава, явивший помощь Иосифу и от напасти его избавивший; услышавший Моисея и даровавший ему силу совершить в Египте чудеса пред фараоном и его приближенными, разделивший море и изведший народ Свой в пустыню; простиравший руку Твою по молитве святых апостолов Твоих на исцеление и на содеяние знамений и чудес именем Святого Сына Твоего Иисуса; Ты, Господи, услыши и нас: да не погубит нас пучина водная и да не поглотит
глубина, ибо обнищали мы весьма; помоги нам, Боже, Спасителю наш, ибо вот мы стоим в воде и ноги наши обагрились в крови нашей; облегчи тягость нашего бремени и лютость воздушную укроти, Господи Боже наш! На Тебя мы уповаем и да не постыдимся, но да разумеют все, что мы, к Тебе воззвав, спаслись».
Через некоторое время святых мучеников осиял свет летнего солнца во время жатвы, холод рассеялся и согрелась вода. Стража вовсю спала, но не спал только один страж темничный. Он, слышав, как молятся мученики Богу, рассуждал: «Как же так случилось, что прибегший к бане растаял, словно воск от тепла, а прочие и при сильнейшем морозе остаются живы и невредимы». Он был поражен светом, озарившим святых мучеников. Желая рассмотреть, откуда исходит столь необычное свечение, он взглянул наверх и увидел пресветлые венцы числом тридцать девять, которые сходили на головы страдальцев. Он стал размышлять, почему же нет сорокового венца, по числу воинов, приведенных на страдания, и понял, что бежавший в баню отвержен от лика святых, и потому не достает сорокового венца. Он немедленно разбудил спавших сотоварищей-стражников, сбросил свои одежды и нагой на глазах у всех побежал в озеро, восклицая: «И я христианин!». Присоединившись к святым мученикам, он обратился к Богу: «Господи Боже! В Тебя я верую, в Которого и сии веруют; причти меня к числу их и сподоби пострадать с сими рабами Твоими; да буду и я, пройдя подвиг испытания, достоин Тебя». И стало опять совершенное число святых мучеников сорок; на место отпавшего заступил темничный страж, ставший святым восполнением четыредесятницы.
Почему так строго - сорок? Число сорок - 40 - почиталось всегда как знаменательное, священное: 40 дней и ночей шел дождь при Ное и земля очистилась от допотопной людской плотяности; 40 лет странствовали евреи в пустыне и только тогда вступили в землю обетованную; 40 дней и ночей провел Моисей на Синае и получил скрижали закона; в 40-й день от рождения первенцы еврейские были посвящаемы богу; 40 дней и ночей шел пророк Илия к горе Хориву и удостоился видения Господа в веянии тихого ветра; 40 дней и ночей постился Сам Господь Иисус Христос в пустыне; 40 дней пребывал Он на земле после Своего воскресения, являясь ученикам Своим и говоря о Царствии Божием.
«Здесь свершилось то же, что было с апостолами: «Иуда пошел прочь, а на его место введен Матфий»: явился новый Павел, вчера дышавший гневом и прощением на учеников Христовых, а ныне благовествующий. И сей, как и оный уверовал в Господа Иисуса Христа, крещен в Него не другим кем, но собственной верой, не в воде, но в крови своей» (Василий Великий. «Беседа на св. 40 мучеников»). Имя его было Аглаий.
Видя такое дивное восполнение лика сорока святых мучеников, дьявол понял, что он побежден и посрамлен. Принял он образ человека и рыдал во всеуслышание, взывая: «Увы мне! Побежден я сими мужами, для всех теперь я - смех и поношение! Не оказалось у меня ни друзей, ни слуг единодушных, чтобы отстоять мою победу! Что же, наконец, остается мне делать? Ничего более, как только расположить сердца преданных мне князя и воеводы, - внушить им, чтобы сожжены были тела святых, и прах их брошен в реку, чтобы не осталось после них ничего, никаких останков».
А сами святые мученики воспели хвалу Богу, чудесно восполнившему сорокачисленную дружину и посрамившему сатану.
И опять чудное явление пред мучителями мучеников живыми и невридимыми от морозной стужи наутро было объяснено волшебной силой и хитростью страстотерпцев. Мучители еще больше удивились, когда увидели в озере стоящего с воинами темничного стражника. Узнав от остальных стражей, в чем дело, князь и воевода пришли в ярость и приказали отвести мучеников в город и перебить им голени. Видя страдания воинов, мать одного из них, Мелитона, любовно взирая на него и простирая руки к нему, ободряла и его, и друзей, и утешала: «Сын мой сладчайший, потерпи еще немного и будешь совершен; не бойся, чадо, се Христос предстоит, помогая тебе!» А воины, страдая от физической боли, но радуясь сердцем, взывали: «Душа наша яко птица избавися от сети ловящих: сеть сокрушися и мы избавлени быхом. Помощь наша во имя Господа, сотворшаго небо и землю».
И, произнеся «Аминь», все они предали души свои Богу. И только один из них, утешаемый матерью Мелитон, оставался еще жив, едва дышал. После этого мучители приказали слугам переложить тела умерших на колесницы и отвезти их на сожжение. Юного Мелитона они оставили в живых, в надежде, что он оправится. Но благочестивая мать, видя своего сына одного, оставленного на месте мучения святых, отринула женскую слабость, воодушевилась мужеством и взвалила на свои хрупкие плечи сына и смело последовала за колесницами, на которых везли небрежно тела усопших мучеников. А когда и юный Мелитон испустил дух, радуясь о Господе, то матушка своими руками нежными возложила его на колесницу к телам сподвижников сына. При этом она произнесла слова, которые можно прочитать у Ефрема Сирина в «Похвальном слове 40 мученикам»: «Успокойся, сын мой, ненадолго на колеснице; смешай кровь свою с досточестными кровьми; возляг на мгновение с ними, чтобы вместе же с ними достигнуть небесной обители. Иди с ними в огонь чувственный, чтобы с ними же выйти очищенным золотом. Знаю, от какой бури спаслись вы и в какую пристань стремитесь. Знаю, что вы идете к Отцу Небесному... спешите занять страну, откуда бежали болезнь, печаль и воздыхание, где нет ни скорби, ни тления, ни грызущей зависти, ни злого врага. Почему и я, сын мой, не умерла вместе с вами? Почему и я не включена в это светлое торжество ваше и не могу им насладиться? Ужели потому, что я грешная и достойна слез и крайнего сожаления!.. Нет, не по этой причине я не иду с вами, а потому, что вы не требуете восполнения - вы стали для Бога одной четыредесятницею, по десяти и десяти призваны на пир Евангельский. Итак, сын мой, поелику удостоен ты такой славы, то помолись о мне Спасителю Христу, когда скажет Он вам: приидите, наследуйте Царство Мое, которое Я уготовал вам. Вспомни обо мне вместе с равночестными тебе и испроси мне награду у Отца светов, чтобы как плоть твоя на мне испустила дыхание, так на меня дохнули щедроты Христовы, и как кровь твоя обагрила мое рубище, так оросило бы меня милосердие Господне, и как с тобою прошла я это одно поприще, так с тобой же достигла бы обители святых, чтобы и мне вместе с вами воспеть и сказать: «Несть свят, яко Господь и несть праведен, яко Бог наш». Он вознес рог верных рабов своих и посрамил врагов. Ему подобает слава вовеки».
И вот мучители устроили руками слуг своих огромный костер, тела мучеников сожгли. Костер сгорел, остались только кости. Но какова же бывает злоба людская! И на этом мучители не успокоились, разжигаемые дьяволом, они решили избавиться от останков мучеников, чтобы благочестивые христиане не подобрали кости святых и не распространили их по всему миру. Для этого святые мощи святых были брошены в реку на всеконечное погубление памяти страстотерпцев. Но Господь распорядился по-другому. Он, «хранящий все кости угодников Своих», не попустил ни одной частице мощей погибнуть в воде, все они сохранились в целости. Прошло три дня. Святые явились епископу Севастии, блаженному Петру, и сказали ему, чтобы он ночью пришел к реке и вынес их из реки.
Блаженный Петр собрал благочестивых мужей из своего клира и темной ночью отправился с ними к реке. Их взорам предстало дивное диво: кости святых сияли в воде как звезды, и светлы были те места, где лежали и малейшие частицы их. Епископ с помощниками собрал все до единой косточки мучеников, положил их в честном месте. Так пострадавшие за Христа и от Него увенчанные, как светила сияют в мире: они веровали в Бога, Христа исповедали, Духу Святому не противоборствовали и от Святой Животворящей Троицы прославились, оставив воспоминание о своем подвиге для назидания во спасение всем верующим в Отца и Сына и Святого Духа.
Память святых 40 мучеников во всех древнейших месяцесловах на востоке и западе относилась к кругу праздников и памятей святых наиболее чтимых. В этот день даже пост ослабляется, чтобы день этот (9/22 марта - всегда Великий Пост) сделать торжественным. 22 марта - день весеннего равноденствия, считается, что в этот день прилетают жаворонки. Поэтому в этот день сочетается торжественность духовная и ослабление поста - пекут женщины в русских домах печенье «жаворонки». А еще день памяти 40 Севастий-ских мучеников любовно называют «Сороки», и печется другое печенье - птички «сороки».
Нет, не просто так память 40 мучеников Севастийских празднуется в день весеннего равноденствия. Сам Господь явил через это совпадение милость Свою и в духовном смысле, и в мирском. В духовном: в сердцах людей тает лед зимы душевной, и они согреваются от сознания величия подвига Севастийской дружины, а в мирском: в природе уходит в этот день лютая зима, приходит настоящая весна, а за ней и лето. И утром христиане в храме на службе поют: «Страстоносцы всечестнии, воины Христовы четыредесяте, твердии оружницы: сквозе бо огнь и воду проидосте, и ангелом сограждане бысте. С ними же молитися Христу о иже верою хвалящих вас: слава давшему вам крепость, слава венчавшему вас, слава подавающему вами всем исцеления». А днем ребятишки выбегали с печеными птичками на улицу, подбрасывали кверху и выкрикивали:
Ой, босла, Боже,
Да весну красну кликати
На теплые лета.
На густые жита.
Да на яру пшеницу,
Да на зелены конопли!
Пострадали мученики в 320 г., а в 323 г. Константин стал единодержавным императором во всей Римской империи. В сентябре 324 г., потерпев ряд поражений от Константина, Ликиний в торжественной обстановке сложил с себя пурпурную мантию и пал к ногам Константина. Он отправился в ссылку в Фессалоники, где был убит. Так закончил свои дни мучитель достойных людей. А мы повторяем: «Дивен Бог во святых своих!»
Страдание сорока мучеников, в Севастийском озере мучившихся
Память 9/22 марта
В начале IV в. Римская империя была разделена на две части. Западной ее половиной правил император Константин Великий (память 3 июня по н. ст.), а императором восточной с 307 по 323 гг. был зять Константина Ликиний. В 313 г. оба императора пришли к соглашению и в Медиолане подписали манифест о веротерпимости, по которому христианская религия была объявлена государственной, она уравнивалась тем самым с древней языческой. Но Ликиний был закоренелым язычником, он всячески враждовал против Константина, ставшего решительным покровителем христианства. Политика его в отношении христиан была непоследовательной, и в 320 г. он подверг их гонениям.
Ликиний додумался до того, что, обольстившись словами оракула, обещавшему ему победу, решил пойти на Константина с войной. Для этого он решил уничтожить христианство в пределах своей части империи, особенно в своих войсках, из опасения измены. В рядах императорской армии немало тогда уже было христиан. И чтобы искоренить христианство в войсках, было издано повеление, принуждавших воинов-христиан приносить жертвы бесам, т. к. все верные империи и императору Ликинию должны были приносить жертвы идолам.
В то время в состав восточной римской империи входила Армения с городом Севастией (северо-восточная часть Малой Азии). В Севастии начальником армии был Агриколай, человек свирепого нрава, ревностный поклонник и защитник идолослужения. В полку воеводы Агриколая находилось сорок воинов из Каппадокийской области (восточной части Малой Азии, где главный город Кесария славился образованием). Эти воины составляли почетную дружину. Благочестивые, веровавшие во Христа, отличались они непоколебимым мужеством, всегда побеждали в делах ратных. Среди них были Кирион, Кандид и Домн - молодые люди, особо сведущие в Божественном Писании.
Когда Агриколай узнал, что воины его дружины - христиане, он стал решительно принуждать их к идолопоклонению. Он стал обольщать их красивыми речами, которые честолюбцев, может быть, и сбили бы с толку:
- В боях и сражениях с неприятелем вы всегда согласны между собой и единодушны, всегда проявляли храбрость и отвагу. Покажите и ныне с таким же единомыслием и единодушием повиновение царскому указу. Принесите по доброй воле жертву богам, чтобы не подвергаться мучениям за непослушание.
О какой уж тут доброй воле может идти речь: неприкрытая лесть с прямой угрозой. Но воины имели дерзость отвечать:
- Если мы мужественно сражались за царя земного и при этом остались победителями, то не тем ли более, подвизаясь за Царя безсмертного, мы не сможем одолеть твою злобу и победить твое лукавство?
И тогда Агриколай поставил условие мужественным воинам:
- Вам предстоит одно из двух - или принести жертвы богам и удостоиться больших почестей, или лишиться воинского звания и подвергнуться безчестию, если не покоритесь. Подумайте и выберите для себя, что найдете полезнее.
- Что полезнее нам, - отвечали воины, - о том печется Сам Господь.
Предупредив, что времени на раздумья у них не так много, и чтобы они были готовы к утру к жертвоприношению, Агриколай приказал заточить солдат в темницу. Войдя в нее, воины преклонили колени в молитве к Богу Всевышнему, прося избавить их искушений и соблазнов людей беззаконных. А потом они пели псалом 90-й: «Живый в помощи вышняго, в крове Бога небеснаго водворится..». Так они и провели время до полуночи - молитва, псалмопение и вновь молитва и псалмопение. Пением руководил Кирион. Он провозглашал стихи, а Кандид и Домн с прочими повторяли за ним. А в полночь святые воины услышали глас явившегося им Господа:
- Добр есть начаток изволения вашего, но претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22).
Все слышали этот голос, и все были объяты ужасом от такого величия, но страх их растворился в неземной радости от посещения Божия и милости Его. Они не спали до утра — всё молились.
Наутро Агриколай, собрав всех своих друзей и советников, приказал привести из темницы святую дружину воинов числом сорок, и обратился к ним с коварной речью:
- Что скажу вам, то скажу не льстиво и не ложно, но по самой истине: много воинов у нашего царя, но все они не могут сравняться с вами ни мудростью, ни мужеством, ни красотой, и моим расположением не пользуются они столько, сколько вы. Так не делайте же того, чтобы моя любовь к вам превратилась в ненависть - в ваших руках и от вас же зависит - или сохранить мою любовь к вам, или навлечь на себя мою ненависть.
На это святой Кандид ответил, что Агриколай жестокий льстец и имя его соответствует нраву и характеру («агриос» - дикий, свирепый; «колас» - льстец). Воевода повторил:
- Разве не сказал я вам, что в вашей воле и власти - или сохранить мою любовь, или возбудить к себе мою ненависть?
Святой Кандид от всех отвечал:
— Если все зависит от нас, и мы должны выбрать или твою любовь, или твою ненависть, то мы выбираем твою ненависть, потому что и мы ненавидим тебя, и только у Бога ищем милости и снисхождения. А ты, свирепый и жестокий человек, объятый тьмою заблуждения и нравом зверя, оправдывающий свое имя, будучи беззаконен и завистлив, не люби нас.
От таких речей воевода пришел в неописуемый гнев и ярость, скрипя зубами «яко лев», он приказал одеть на святых оковы и увести обратно в темницу. На это воины (по примеру святого апостола Павла, который, страдая за Христа, требовал от судей, чтобы они, проявляя свою злобу, не попирали законов человеческих, государственных, не подвергали его - «римского гражданина» - истязаниям по своему произволу) возразили воеводе, что у него нет власти от царя мучить их, а только допрашивать. Услышав это, воевода испугался такого вразумления, отменил приказ об оковах, а темничному стражу приказал крепко стеречь узников. Сам он в это время ожидал Лисия, князя, имевшего большие полномочия: на его решение он и надеялся.
Будучи в темнице, святые воины так же проводили время в молитве и псалмопении, слушали наставления святого Кириона, который призывал своих собратьев по оружию с честью, в том же единомыслии и единодушии, как и воинских делах, совершить подвиг мученичества: «Как угодны мы были царю смертному, так постараемся быть угодными и безсмертному Царю - Богу Всевышнему, Иисусу Христу».
Прошло семь дней, воины все так же находились в темнице, а в Севастию прибыл князь Лисий, который сразу был уведомлен о святой сорокадесятнице. Лисий явился в судилище и приказал привести воинов на истязание. На пути туда святой Кирион вновь и вновь поддерживал своих содру-жинников:
- Не убоимся, братие! Разве не помогал нам Бог в сражениях, когда мы призывали Его и одолевали врагов наших! Вспомните, как однажды как в бою все бежали, и мы остались среди врага одни - сорок человек, - и вознесли мы тогда к Богу слезную молитву. И помощь Его не опоздала: одних мы побили, других прогнали, и при всей жестокости боя и многочисленности врага ни один из нас даже не был ранен. Ныне же только три врага ополчились против нас -сатана, Агриколай и Лисий, а вернее сказать: один враг одолеть хочет нас, враг невидимый. Неужели поддадимся ему, и он одолеет нас. Да не будет этого! Давайте, как всегда, обратимся с теплой молитвой к Богу! Он поможет нам, и ничто не причинит нам вреда: ни узы, ни муки. Перед боем мы всегда пели: «Боже, во имя Твое спаси мя, и в силе Твоей суди ми: Боже, услыши молитву мою, внуши глаголы уст моих» (пс. 122), так давайте же сделаем и сейчас то же самое. Господь услышит нас!
Так они шли по дороге в судилище и пели Богу псалом. А на это зрелище стал собираться народ со всего города. И вот дружина предстала перед Лисием, который был в восторге от одного только вида сорока дружинников. Но он произнес слово в слово угрозы Агриколая. На что святой Кандид ответил, что «нет ничего дороже и ничего почетнее Христа Бога», пусть они (мучители) забирают и воинские звания, и тела бренные.
Лисий приказал бросать в пленников камни, а святой Кандид ответил:
- Князь тьмы и рачитель беззакония, начни сам творить это и увидишь отмщение.
Слуги стали бросать камни в дружинников, но удары падали не на воинов, а на самих истязателей. Видя это, святые укреплялись духом, а раздраженный князь сам схватил камень и бросил в одного из святых, но камень ударил в лицо воеводы и разбил ему уста. Воистину «мечь их внидет в сердца их и луцы их сокрушатся». Мучители подумали, что какая-то неведомая волшебная сила помогает святым. Посрамленных своих начальников решили поддержать и некоторые из слуг, они также стали уговаривать воинов принести жертвы богам. На что Кирион отвечал, что солдаты дружины почитают Единого Бога, что они дерзают достойно совершить свой подвиг и, победив лесть, удостоиться царских венцов безсмертной жизни.
Лисий и Агриколай оказались в большой растерянности. Задумавшись о том, как далее поступить с дружиной, Лисий отправил их обратно в темницу, где воины продолжили псалмопение. «К тебе возведох очи наши, живущему на небеси! Се яко очи раб в руку господий своих... тако очи наши ко Господу Богу нашему, дондеже ущедрит ны». И после усердной молитвы воины вторично сподобились ободрения свыше: ночью они услышали глас Божий: «Веруяй в мя, аще и умрет, оживет (Ин. И, 25). Дерзайте и не бойтесь мук маловременных, вскоре бо прейдут; мало потерпите, законно постраждите, да венцы приимите». Воины утешались словами Божиими, они готовы были ко всему. Агриколай же утешался словами дьявола, нашептывающему воеводе: «Ты мой - подвизайся!». Таким Агриколай был виден святым - вот воевода, а рядом с ним в образе человека, держащего в правой руке меч, а в левой змею - дьявол.
Мучители приказали связать сорок воинов и отвести к озеру, которое находилось недалеко от города. Была зима и дул сильный ветер при крепком морозе. Вечерело. Воинов на всю ночь, обнаженных, поставили посреди озера. Для смущения святых воинов на берегу озера была устроена баня, манившая к себе осужденных терпеть лютый холод, и обещавшая быстрое избавление от него желающему выйти из озера и согреться, а тем самым дать согласие поклониться идолам. В тот час, когда ночной холод достиг крайней лютости, и тела святых оледенели, один из сорока не выдержал подвига и, отделясь от лика святых, побежал в баню. Но едва он ступил на ее порог, едва ощутил тепло ее, как растаял и пал мертвый.
При виде всего этого святые обратились к Богу: «Еда в реках прогневаешися Господи; еда в реках ярость твоя; или в море устремление твое? Тот, который отделился от нас, пролился, как вода, и кости его рассыпались. Мы же не отступим от Тебя; оживи нас и мы будем призывать имя Твое. Ты, Которого хвалит вся тварь, Которого прославляют великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман и бурный ветер, и Который ходил по морю, как по суху, и свирепые волны укротил мановением руки. Ты, Господи, и ныне Тот же. Ты, внявший мольбам Иакова, бежавшего от угроз брата своего Исава, явивший помощь Иосифу и от напасти его избавивший; услышавший Моисея и даровавший ему силу совершить в Египте чудеса пред фараоном и его приближенными, разделивший море и изведший народ Свой в пустыню; простиравший руку Твою по молитве святых апостолов Твоих на исцеление и на содеяние знамений и чудес именем Святого Сына Твоего Иисуса; Ты, Господи, услыши и нас: да не погубит нас пучина водная и да не поглотит
глубина, ибо обнищали мы весьма; помоги нам, Боже, Спасителю наш, ибо вот мы стоим в воде и ноги наши обагрились в крови нашей; облегчи тягость нашего бремени и лютость воздушную укроти, Господи Боже наш! На Тебя мы уповаем и да не постыдимся, но да разумеют все, что мы, к Тебе воззвав, спаслись».
Через некоторое время святых мучеников осиял свет летнего солнца во время жатвы, холод рассеялся и согрелась вода. Стража вовсю спала, но не спал только один страж темничный. Он, слышав, как молятся мученики Богу, рассуждал: «Как же так случилось, что прибегший к бане растаял, словно воск от тепла, а прочие и при сильнейшем морозе остаются живы и невредимы». Он был поражен светом, озарившим святых мучеников. Желая рассмотреть, откуда исходит столь необычное свечение, он взглянул наверх и увидел пресветлые венцы числом тридцать девять, которые сходили на головы страдальцев. Он стал размышлять, почему же нет сорокового венца, по числу воинов, приведенных на страдания, и понял, что бежавший в баню отвержен от лика святых, и потому не достает сорокового венца. Он немедленно разбудил спавших сотоварищей-стражников, сбросил свои одежды и нагой на глазах у всех побежал в озеро, восклицая: «И я христианин!». Присоединившись к святым мученикам, он обратился к Богу: «Господи Боже! В Тебя я верую, в Которого и сии веруют; причти меня к числу их и сподоби пострадать с сими рабами Твоими; да буду и я, пройдя подвиг испытания, достоин Тебя». И стало опять совершенное число святых мучеников сорок; на место отпавшего заступил темничный страж, ставший святым восполнением четыредесятницы.
Почему так строго - сорок? Число сорок - 40 - почиталось всегда как знаменательное, священное: 40 дней и ночей шел дождь при Ное и земля очистилась от допотопной людской плотяности; 40 лет странствовали евреи в пустыне и только тогда вступили в землю обетованную; 40 дней и ночей провел Моисей на Синае и получил скрижали закона; в 40-й день от рождения первенцы еврейские были посвящаемы богу; 40 дней и ночей шел пророк Илия к горе Хориву и удостоился видения Господа в веянии тихого ветра; 40 дней и ночей постился Сам Господь Иисус Христос в пустыне; 40 дней пребывал Он на земле после Своего воскресения, являясь ученикам Своим и говоря о Царствии Божием.
«Здесь свершилось то же, что было с апостолами: «Иуда пошел прочь, а на его место введен Матфий»: явился новый Павел, вчера дышавший гневом и прощением на учеников Христовых, а ныне благовествующий. И сей, как и оный уверовал в Господа Иисуса Христа, крещен в Него не другим кем, но собственной верой, не в воде, но в крови своей» (Василий Великий. «Беседа на св. 40 мучеников»). Имя его было Аглаий.
Видя такое дивное восполнение лика сорока святых мучеников, дьявол понял, что он побежден и посрамлен. Принял он образ человека и рыдал во всеуслышание, взывая: «Увы мне! Побежден я сими мужами, для всех теперь я - смех и поношение! Не оказалось у меня ни друзей, ни слуг единодушных, чтобы отстоять мою победу! Что же, наконец, остается мне делать? Ничего более, как только расположить сердца преданных мне князя и воеводы, - внушить им, чтобы сожжены были тела святых, и прах их брошен в реку, чтобы не осталось после них ничего, никаких останков».
А сами святые мученики воспели хвалу Богу, чудесно восполнившему сорокачисленную дружину и посрамившему сатану.
И опять чудное явление пред мучителями мучеников живыми и невридимыми от морозной стужи наутро было объяснено волшебной силой и хитростью страстотерпцев. Мучители еще больше удивились, когда увидели в озере стоящего с воинами темничного стражника. Узнав от остальных стражей, в чем дело, князь и воевода пришли в ярость и приказали отвести мучеников в город и перебить им голени. Видя страдания воинов, мать одного из них, Мелитона, любовно взирая на него и простирая руки к нему, ободряла и его, и друзей, и утешала: «Сын мой сладчайший, потерпи еще немного и будешь совершен; не бойся, чадо, се Христос предстоит, помогая тебе!» А воины, страдая от физической боли, но радуясь сердцем, взывали: «Душа наша яко птица избавися от сети ловящих: сеть сокрушися и мы избавлени быхом. Помощь наша во имя Господа, сотворшаго небо и землю».
И, произнеся «Аминь», все они предали души свои Богу. И только один из них, утешаемый матерью Мелитон, оставался еще жив, едва дышал. После этого мучители приказали слугам переложить тела умерших на колесницы и отвезти их на сожжение. Юного Мелитона они оставили в живых, в надежде, что он оправится. Но благочестивая мать, видя своего сына одного, оставленного на месте мучения святых, отринула женскую слабость, воодушевилась мужеством и взвалила на свои хрупкие плечи сына и смело последовала за колесницами, на которых везли небрежно тела усопших мучеников. А когда и юный Мелитон испустил дух, радуясь о Господе, то матушка своими руками нежными возложила его на колесницу к телам сподвижников сына. При этом она произнесла слова, которые можно прочитать у Ефрема Сирина в «Похвальном слове 40 мученикам»: «Успокойся, сын мой, ненадолго на колеснице; смешай кровь свою с досточестными кровьми; возляг на мгновение с ними, чтобы вместе же с ними достигнуть небесной обители. Иди с ними в огонь чувственный, чтобы с ними же выйти очищенным золотом. Знаю, от какой бури спаслись вы и в какую пристань стремитесь. Знаю, что вы идете к Отцу Небесному... спешите занять страну, откуда бежали болезнь, печаль и воздыхание, где нет ни скорби, ни тления, ни грызущей зависти, ни злого врага. Почему и я, сын мой, не умерла вместе с вами? Почему и я не включена в это светлое торжество ваше и не могу им насладиться? Ужели потому, что я грешная и достойна слез и крайнего сожаления!.. Нет, не по этой причине я не иду с вами, а потому, что вы не требуете восполнения - вы стали для Бога одной четыредесятницею, по десяти и десяти призваны на пир Евангельский. Итак, сын мой, поелику удостоен ты такой славы, то помолись о мне Спасителю Христу, когда скажет Он вам: приидите, наследуйте Царство Мое, которое Я уготовал вам. Вспомни обо мне вместе с равночестными тебе и испроси мне награду у Отца светов, чтобы как плоть твоя на мне испустила дыхание, так на меня дохнули щедроты Христовы, и как кровь твоя обагрила мое рубище, так оросило бы меня милосердие Господне, и как с тобою прошла я это одно поприще, так с тобой же достигла бы обители святых, чтобы и мне вместе с вами воспеть и сказать: «Несть свят, яко Господь и несть праведен, яко Бог наш». Он вознес рог верных рабов своих и посрамил врагов. Ему подобает слава вовеки».
И вот мучители устроили руками слуг своих огромный костер, тела мучеников сожгли. Костер сгорел, остались только кости. Но какова же бывает злоба людская! И на этом мучители не успокоились, разжигаемые дьяволом, они решили избавиться от останков мучеников, чтобы благочестивые христиане не подобрали кости святых и не распространили их по всему миру. Для этого святые мощи святых были брошены в реку на всеконечное погубление памяти страстотерпцев. Но Господь распорядился по-другому. Он, «хранящий все кости угодников Своих», не попустил ни одной частице мощей погибнуть в воде, все они сохранились в целости. Прошло три дня. Святые явились епископу Севастии, блаженному Петру, и сказали ему, чтобы он ночью пришел к реке и вынес их из реки.
Блаженный Петр собрал благочестивых мужей из своего клира и темной ночью отправился с ними к реке. Их взорам предстало дивное диво: кости святых сияли в воде как звезды, и светлы были те места, где лежали и малейшие частицы их. Епископ с помощниками собрал все до единой косточки мучеников, положил их в честном месте. Так пострадавшие за Христа и от Него увенчанные, как светила сияют в мире: они веровали в Бога, Христа исповедали, Духу Святому не противоборствовали и от Святой Животворящей Троицы прославились, оставив воспоминание о своем подвиге для назидания во спасение всем верующим в Отца и Сына и Святого Духа.
Память святых 40 мучеников во всех древнейших месяцесловах на востоке и западе относилась к кругу праздников и памятей святых наиболее чтимых. В этот день даже пост ослабляется, чтобы день этот (9/22 марта - всегда Великий Пост) сделать торжественным. 22 марта - день весеннего равноденствия, считается, что в этот день прилетают жаворонки. Поэтому в этот день сочетается торжественность духовная и ослабление поста - пекут женщины в русских домах печенье «жаворонки». А еще день памяти 40 Севастий-ских мучеников любовно называют «Сороки», и печется другое печенье - птички «сороки».
Нет, не просто так память 40 мучеников Севастийских празднуется в день весеннего равноденствия. Сам Господь явил через это совпадение милость Свою и в духовном смысле, и в мирском. В духовном: в сердцах людей тает лед зимы душевной, и они согреваются от сознания величия подвига Севастийской дружины, а в мирском: в природе уходит в этот день лютая зима, приходит настоящая весна, а за ней и лето. И утром христиане в храме на службе поют: «Страстоносцы всечестнии, воины Христовы четыредесяте, твердии оружницы: сквозе бо огнь и воду проидосте, и ангелом сограждане бысте. С ними же молитися Христу о иже верою хвалящих вас: слава давшему вам крепость, слава венчавшему вас, слава подавающему вами всем исцеления». А днем ребятишки выбегали с печеными птичками на улицу, подбрасывали кверху и выкрикивали:
Ой, босла, Боже,
Да весну красну кликати
На теплые лета.
На густые жита.
Да на яру пшеницу,
Да на зелены конопли!
Пострадали мученики в 320 г., а в 323 г. Константин стал единодержавным императором во всей Римской империи. В сентябре 324 г., потерпев ряд поражений от Константина, Ликиний в торжественной обстановке сложил с себя пурпурную мантию и пал к ногам Константина. Он отправился в ссылку в Фессалоники, где был убит. Так закончил свои дни мучитель достойных людей. А мы повторяем: «Дивен Бог во святых своих!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий