Н. Щ.
Литературно-исторический очерк
8 (21) сентября 1380 года, в день Рождества Пресвятой Богородицы, произошло одно из величайших событий мировой истории – Куликовская битва, последствия которой сказались на судьбах европейских и азиатских народов. Она стала как бы рубежом в истории и культуре России.
К XII – XIII вв. Великая Российская держава распалась на семь крупных частей, некоторые из которых продолжали дробиться на мелкие княжества – наступил период раздробленности (удельный период). Годами шел передел земли. Такая Русь – разделенная, истощенная – уже не была способна успешно защищаться от нашествия полчищ азиатских кочевников. Она превратилась в лакомый кусок к приходу монголо-татар, который мог стать богатой добычей. Монголы в это время проходили стадию становления государства, отличались силой и монолитностью. Именно поэтому они были заинтересованы в расширении пастбищ, в организации грабительских походов на соседние земледельческие народы, находившиеся на более высоком уровне развития, но переживавшие период раздробленности. Это облегчало их замыслы.
К 1380 году почти 150 лет русский народ жил под кровавым игом Орды. Итоги первых столкновений русских войск с монголо-татарами были плачевны, но это не подвигло князей на объединение. И все же Батыево пришествие не разрушило Русь. Постепенно наступило время, когда столицей для городов и земель Руси стала Москва. Именно она выступила на первое место в многовековой борьбе за господство над Русью. Московские князья были благочестивы и щедры, их владения стали самым безопасным местом на Руси. Москва становится центром Русской Православной Церкви. Крестьяне, ремесленники, купцы и даже бояре спешили под покровительство Московского князя. Приграничные земли увидели в нем вождя для общей борьбы с Ордою.
Чтобы преодолеть весь ужас нашествия завоевателей, было естественно обращение к былинам, сказаниям в которых ярко описывались битвы с врагами Древней Руси и славился ратный подвиг народа. Все это придавало русским людям новые силы, звало на борьбу за свержение ненавистного золотоордынского ига. Складывается жанр поэтических исторических песен. Но более распространенным литературным жанром того времени были исторические повести, в которых рассказывалось о конкретных исторических лицах, фактах и событиях. Эти повести нередко являлись как бы частью летописного текста…
…И снова из кочевой степи двинулись полчища хищников, чтобы с Московским княжеством, проложить путь к богатой Европе, не знавшей беды за спиной истекавшей кровью истерзанной, но не покоренной Руси. Казалось, что уже ничто не в силах остановить новую волну кочевников-завоевателей. Но на их пути встали русские полки. Это уже были не малочисленные дружины разобщенных князей, которые по отдельности просто сметались степняками, – Москва соединила силы многих уделов в одну мощную военную силу. Летом 1380 года русский народ заявил о своем желании к единству и полному освобождению от ненавистной Орды.
Куликовская битва под руководством Московского князя Дмитрия, называемая еще Мамаевым побоищем, имела важное значение в истории Русского государства. Победа на поле Куликовом между Непрядвой и Доном явилась поворотным этапом в отношениях Руси и Золотой Орды: с разгромом Мамая политика подчинения Руси Орде сменяется политикой организованного сопротивления ее господству.
Историческое значение битвы, ее масштабность, драматизм, небывалое кровопролитие – все это вызывало и вызывает огромный интерес на всем протяжении более чем 600 лет, прошедших с момента сражения на Дону. К теме победы Дмитрия Донского над Мамаем обращались и обращаются поэты, писатели и драматурги. Но произведения последнего времени основаны на памятниках древнерусской литературы, которые донесли до наших дней летописные рассказы того времени о Куликовской битве. Поэтому памятники Куликовского цикла замечательны и ценны: они являются первоисточниками исторических сведений об этом событии, в них отразилось усилие Москвы, которая собирала силы для борьбы с монголо-татарским игом.
Одним из таких произведений является «Пространная летописная повесть о Куликовской битве (О побоище, которое было на Дону и о том, как князь великий бился с Ордою)». Повесть была создана после и на основе краткой летописной повести, но она дополнена подробностями и историческими, и литературными; более красноречива. Произведение ставит целью подтолкнуть князей и народ на дальнейшее объединение и усиление мощи Руси под крылом одного князя; носит религиозно-нравоучительный характер: лишний раз напоминает людям, что не только оружие сильно в борьбе с врагом, но и полные раскаяния в грехах своих и чистая молитва ко Господу и Пресвятой Богородице, и всем святым, и благословение такого старца, каким был преподобный Сергий Радонежский (великий избранник Божий был дарован Богом земле Русской именно в такое тяжкое время, когда от татар не было спасения, когда междоусобия князей достигли предела, нравы упали, и все это грозило полнейшей гибелью русского народа; но Господь Бог услышал, наконец, мольбы Руси православной, – приближался час освобождения, в котором Сергий явился истинным печальником Русской земли). Подчеркивает, что не просто так Русь была попираема врагом, а в наказание («Было же это ради грехов наших: ополчаются на нас иноплеменники, чтобы отступили мы от своих неправд, от братоненавидения и от сребролюбия, и от суда неправедного, и от насилия»); что это война не одних людей против других, а православных людей с язычниками. Так Мамай говорил своим приспешникам: «Пойдем… христианство искореним, и Церкви Божии спалим, и кровь их прольем, и законы уничтожим». Рассказывая о подоплеке битвы, о самой битве, о бесславном конце Мамая, автор не просто перечисляет события, но и дает им свою оценку, рассуждает, использует цитаты из духовных книг. Так, объясняя причину нападения Мамая на Русь, предупреждает: «… ожидает его ад в день великого суда Господнего». Или обращается к князю Олегу: «Враг и изменник Олег! Надеешься выгоду получить, а не ведаешь того, что мечь Божий острится на тебя! Как сказал пророк: «Оружие извлекли грешники и натянули лук, чтобы во мраке застрелить праведников, и оружие их вонзится в их сердце, и луки их сломаются». Описывает начало битвы: «И слетелись орлы, как написано: «Где трупы, там и орлы». Объясняя, почему князь Дмитрий остался жив, цитирует 90-й псалом: «Не на лук мой уповаю, и оружие мое не спасет меня, – как сказал пророк Давид, – Всевышнего сделал ты прибежищем твоим; не постигнет тебя беда, и рана не приблизится к телу твоему, потому что Ангелам Своим поручил тебя, чтобы хранили тебя во всех путях твоих, и не устрашишься стрелы, летящей днем».
Автор четко разграничивает всех героев повести на отрицательных и положительных, но опять же это не просто хорошие и плохие люди – это православные и язычники. Дмитрий Донской – Московский князь – христолюбивый князь. Узнав о грозящей беде земле Русской, он смиренно идет в Храм. Идет молиться Господу и Матери Его Пресвятой Богородице, потому что знает, что без их помощи не одолеть врага. «Велик Ты, Господи, кто может противиться Тебе? Помяни, Господи, милость Свою, которую Ты от века изливаешь на род христиан. О, многоименитая Дева, Госпожа Царица небесных чинов присная повелительница всей жизни человеческой, простри, Госпожа, руки Свои пречистые которыми Ты носила Бога, воплощенного от Тебя, не отвергай христиан сих, избавь нас от сыроядцев этих и помилуй меня!» Затем уже князь призывает и собирает князей и воевод воедино, «и от начала мира не бывало такой силы русских князей и воевод местных как при этом князе». На стороне русского воинства выступает Сам Бог через помощников Своих. «Видели праведные люди, как в девятом часу во время боя помогали христианам Ангелы и святых мучеников полк, воина Георгия и славного Дмитрия и великих князей, равно достойных прославления Бориса и Глеба, был среди них и воевода высшего полка небесных воинов Архистратиг Михаил».
Дмитрию и его соратникам, воинству, которые защищают землю Русскую и Православие, резко противопоставляется окаянный Мамай и его воины. Мамаю присущ гнев («И начал в гневе поспешно силы свои собирать и в ярости пошел с многочисленным войском, чтобы пленить христиан»); гордыня, хвастливость, т.е. все те черты человеческого характера, присущие человеку, забывшему или не знающему Бога. У Мамая есть союзники: «нечестивый Ягайло и льстивый и лживый Олег Рязанский, который не соблюл своего христианства». При их описании используются красочные эпитеты, сравнения: Ягайло – «льстивый слуга сатаны, сообщник дьявола, отлученного от Сына Божия», Олег Рязанский «прислужник басурманский, лукавый сын; кровопивец христианский, новый иуда – предатель, душегубец»; единомышленник Олега – Епифан Кореев – «предтеча антихристов»; войско Мамая – «трехглавые звери, сыроядцы». Сам же Мамай – «окаянный и безбожный, нечестивый и мрачный сыроядец».
Вот как описывается начало боя: «В субботу рано утром, 8 сентября в самый праздник – Госпожин день…была великая тьма… Князь же подготовил к бою свои полки великие, и все его князья русские свои полки к бою подготовили, и великие его воеводы облачились в одеяния ратные. И отверзлись запоры смертные, задрожала земля, охватил ужас воинов… Пошел гул земной за Дон, в дальние концы земли, и, лютый и страшный, стремительно перекатился он через Дон, так что и основание земли заколебалось от множества сил». И обступили татары князя «как вода в половодье». Обуял страх москвичей и неопытных воинов, и «побежали, забыв, как мученики говорили друг другу: «Братья, потерпим немного: зима люта, но рай сладок, и страшен меч, но сладка награда». Но подоспела помощь Ангелов и святых русскому воинству: «Двое воевод видели эти полки, трехсолнечный полк и пламенные их стрелы, которые летели на врагов». И теперь уже враг бежит, «слыша крик страшный и видя злое убийство»…
Повесть, используя все художественные средства, не только прославляет Церковь и князей, укрепляет чувство любви к Родине, осознание необходимости объединиться для ее защиты, но и обличает врагов и тех, кто отступил в своих делах и взглядах от патриотических и моральных идеалов народа.
Летопись пропускает историческое событие через историю Православия на Руси, историю Церкви, историю борьбы с ересью. Положительные характеристики князей скупы, без оттенков, точно определены добродетели (здесь Дмитрий – «христолюбивый князь» – и всё). Этим самым летописцы избегали расплывчатости, образ князя – символ, на который нужно равняться, брать пример во всем. При описании отрицательных персонажей также характерно использование церковных элементов: врагам присущи грехи и недостатки, определенные в заповедях Божиих. Все повествование подчинено одной мысли: показать, что на все воля Божия – и на славу, и на бесчестье; и на победу над врагом, который был попущен Господом для вразумления; и на бесславное бегство при осознании любви Бога к Руси («Велик Бог христианский и велика сила Его!»)…
Победа над Мамаем куплена была страшной ценой: на берегу Дона сложили головы десятки тысяч русских воинов. Десятки тысяч безымянных героев. Дмитрий Донской прекрасно понимал, кто одержал победу на поле Куликовом. Сооружением храма Всех Святых на Кулишках в Москве выдающийся деятель Древней Руси и великий полководец воздал должное тем, кому – в первую очередь и более всего – обязан был бессмертной славой победителя мамаевых полчищ.
Возвратясь в Москву и распустив воинов-победителей, князь вновь прибыл в обитель Живоначальной Троицы к преподобному Сергию, где велел петь панихиды и служить заупокойные литургии по всем убиенным на Куликовом поле. Князь Дмитрий предложил Церкви ежегодно в субботу перед 26 октября (по ст. ст.), днем памяти своего небесного покровителя великомученика Димитрия Солунского, поминать всех православных воинов. Впоследствии Русская Православная Церковь стал в этот день совершать память всех усопших братий своих, в вере и надежде жизни вечной скончавшихся.
А тогда звучали слова: «Слышите ли вы, други, нашу тризну? Дивную землю вылепил для нас Господь, украсил ее холмами и долами… Не наша вина, но наша беда, что позавидовало красе земли нашей племя чужое, племя бездомное… Но вы надломили вражий хомут, и этого не забудет Русская земля, пока есть на свете такое имя. Прощайте же, братья! Мы еще вернемся к вам, на это поле, на этот холм, и внуки наши придут… подивиться вашему бескорыстию.
Память ваша не престанет.
И вы слышите ли там, по всему свету? Мы – будем! Хотите ли, не хотите, мы будем жить, будем строить златошлемные каменные дива и прочие житницы, рожать детей и сеять зерно в благодатные борозды.
Мы будем акать и окать назло своим недругам, мы еще созовем добрых гостей со всего света, и никто не уйдет с русского пира несыт.
Мы – будем, покуда небеса не свернутся как прочитанный свиток! А до тех пор наши колодцы не пересохнут, наши колокола не умолкнут!
Мы еще скажем миру слово Любви, и это будет наше окончательное слово».
Литературно-исторический очерк
8 (21) сентября 1380 года, в день Рождества Пресвятой Богородицы, произошло одно из величайших событий мировой истории – Куликовская битва, последствия которой сказались на судьбах европейских и азиатских народов. Она стала как бы рубежом в истории и культуре России.
К XII – XIII вв. Великая Российская держава распалась на семь крупных частей, некоторые из которых продолжали дробиться на мелкие княжества – наступил период раздробленности (удельный период). Годами шел передел земли. Такая Русь – разделенная, истощенная – уже не была способна успешно защищаться от нашествия полчищ азиатских кочевников. Она превратилась в лакомый кусок к приходу монголо-татар, который мог стать богатой добычей. Монголы в это время проходили стадию становления государства, отличались силой и монолитностью. Именно поэтому они были заинтересованы в расширении пастбищ, в организации грабительских походов на соседние земледельческие народы, находившиеся на более высоком уровне развития, но переживавшие период раздробленности. Это облегчало их замыслы.
К 1380 году почти 150 лет русский народ жил под кровавым игом Орды. Итоги первых столкновений русских войск с монголо-татарами были плачевны, но это не подвигло князей на объединение. И все же Батыево пришествие не разрушило Русь. Постепенно наступило время, когда столицей для городов и земель Руси стала Москва. Именно она выступила на первое место в многовековой борьбе за господство над Русью. Московские князья были благочестивы и щедры, их владения стали самым безопасным местом на Руси. Москва становится центром Русской Православной Церкви. Крестьяне, ремесленники, купцы и даже бояре спешили под покровительство Московского князя. Приграничные земли увидели в нем вождя для общей борьбы с Ордою.
Чтобы преодолеть весь ужас нашествия завоевателей, было естественно обращение к былинам, сказаниям в которых ярко описывались битвы с врагами Древней Руси и славился ратный подвиг народа. Все это придавало русским людям новые силы, звало на борьбу за свержение ненавистного золотоордынского ига. Складывается жанр поэтических исторических песен. Но более распространенным литературным жанром того времени были исторические повести, в которых рассказывалось о конкретных исторических лицах, фактах и событиях. Эти повести нередко являлись как бы частью летописного текста…
…И снова из кочевой степи двинулись полчища хищников, чтобы с Московским княжеством, проложить путь к богатой Европе, не знавшей беды за спиной истекавшей кровью истерзанной, но не покоренной Руси. Казалось, что уже ничто не в силах остановить новую волну кочевников-завоевателей. Но на их пути встали русские полки. Это уже были не малочисленные дружины разобщенных князей, которые по отдельности просто сметались степняками, – Москва соединила силы многих уделов в одну мощную военную силу. Летом 1380 года русский народ заявил о своем желании к единству и полному освобождению от ненавистной Орды.
Куликовская битва под руководством Московского князя Дмитрия, называемая еще Мамаевым побоищем, имела важное значение в истории Русского государства. Победа на поле Куликовом между Непрядвой и Доном явилась поворотным этапом в отношениях Руси и Золотой Орды: с разгромом Мамая политика подчинения Руси Орде сменяется политикой организованного сопротивления ее господству.
Историческое значение битвы, ее масштабность, драматизм, небывалое кровопролитие – все это вызывало и вызывает огромный интерес на всем протяжении более чем 600 лет, прошедших с момента сражения на Дону. К теме победы Дмитрия Донского над Мамаем обращались и обращаются поэты, писатели и драматурги. Но произведения последнего времени основаны на памятниках древнерусской литературы, которые донесли до наших дней летописные рассказы того времени о Куликовской битве. Поэтому памятники Куликовского цикла замечательны и ценны: они являются первоисточниками исторических сведений об этом событии, в них отразилось усилие Москвы, которая собирала силы для борьбы с монголо-татарским игом.
Одним из таких произведений является «Пространная летописная повесть о Куликовской битве (О побоище, которое было на Дону и о том, как князь великий бился с Ордою)». Повесть была создана после и на основе краткой летописной повести, но она дополнена подробностями и историческими, и литературными; более красноречива. Произведение ставит целью подтолкнуть князей и народ на дальнейшее объединение и усиление мощи Руси под крылом одного князя; носит религиозно-нравоучительный характер: лишний раз напоминает людям, что не только оружие сильно в борьбе с врагом, но и полные раскаяния в грехах своих и чистая молитва ко Господу и Пресвятой Богородице, и всем святым, и благословение такого старца, каким был преподобный Сергий Радонежский (великий избранник Божий был дарован Богом земле Русской именно в такое тяжкое время, когда от татар не было спасения, когда междоусобия князей достигли предела, нравы упали, и все это грозило полнейшей гибелью русского народа; но Господь Бог услышал, наконец, мольбы Руси православной, – приближался час освобождения, в котором Сергий явился истинным печальником Русской земли). Подчеркивает, что не просто так Русь была попираема врагом, а в наказание («Было же это ради грехов наших: ополчаются на нас иноплеменники, чтобы отступили мы от своих неправд, от братоненавидения и от сребролюбия, и от суда неправедного, и от насилия»); что это война не одних людей против других, а православных людей с язычниками. Так Мамай говорил своим приспешникам: «Пойдем… христианство искореним, и Церкви Божии спалим, и кровь их прольем, и законы уничтожим». Рассказывая о подоплеке битвы, о самой битве, о бесславном конце Мамая, автор не просто перечисляет события, но и дает им свою оценку, рассуждает, использует цитаты из духовных книг. Так, объясняя причину нападения Мамая на Русь, предупреждает: «… ожидает его ад в день великого суда Господнего». Или обращается к князю Олегу: «Враг и изменник Олег! Надеешься выгоду получить, а не ведаешь того, что мечь Божий острится на тебя! Как сказал пророк: «Оружие извлекли грешники и натянули лук, чтобы во мраке застрелить праведников, и оружие их вонзится в их сердце, и луки их сломаются». Описывает начало битвы: «И слетелись орлы, как написано: «Где трупы, там и орлы». Объясняя, почему князь Дмитрий остался жив, цитирует 90-й псалом: «Не на лук мой уповаю, и оружие мое не спасет меня, – как сказал пророк Давид, – Всевышнего сделал ты прибежищем твоим; не постигнет тебя беда, и рана не приблизится к телу твоему, потому что Ангелам Своим поручил тебя, чтобы хранили тебя во всех путях твоих, и не устрашишься стрелы, летящей днем».
Автор четко разграничивает всех героев повести на отрицательных и положительных, но опять же это не просто хорошие и плохие люди – это православные и язычники. Дмитрий Донской – Московский князь – христолюбивый князь. Узнав о грозящей беде земле Русской, он смиренно идет в Храм. Идет молиться Господу и Матери Его Пресвятой Богородице, потому что знает, что без их помощи не одолеть врага. «Велик Ты, Господи, кто может противиться Тебе? Помяни, Господи, милость Свою, которую Ты от века изливаешь на род христиан. О, многоименитая Дева, Госпожа Царица небесных чинов присная повелительница всей жизни человеческой, простри, Госпожа, руки Свои пречистые которыми Ты носила Бога, воплощенного от Тебя, не отвергай христиан сих, избавь нас от сыроядцев этих и помилуй меня!» Затем уже князь призывает и собирает князей и воевод воедино, «и от начала мира не бывало такой силы русских князей и воевод местных как при этом князе». На стороне русского воинства выступает Сам Бог через помощников Своих. «Видели праведные люди, как в девятом часу во время боя помогали христианам Ангелы и святых мучеников полк, воина Георгия и славного Дмитрия и великих князей, равно достойных прославления Бориса и Глеба, был среди них и воевода высшего полка небесных воинов Архистратиг Михаил».
Дмитрию и его соратникам, воинству, которые защищают землю Русскую и Православие, резко противопоставляется окаянный Мамай и его воины. Мамаю присущ гнев («И начал в гневе поспешно силы свои собирать и в ярости пошел с многочисленным войском, чтобы пленить христиан»); гордыня, хвастливость, т.е. все те черты человеческого характера, присущие человеку, забывшему или не знающему Бога. У Мамая есть союзники: «нечестивый Ягайло и льстивый и лживый Олег Рязанский, который не соблюл своего христианства». При их описании используются красочные эпитеты, сравнения: Ягайло – «льстивый слуга сатаны, сообщник дьявола, отлученного от Сына Божия», Олег Рязанский «прислужник басурманский, лукавый сын; кровопивец христианский, новый иуда – предатель, душегубец»; единомышленник Олега – Епифан Кореев – «предтеча антихристов»; войско Мамая – «трехглавые звери, сыроядцы». Сам же Мамай – «окаянный и безбожный, нечестивый и мрачный сыроядец».
Вот как описывается начало боя: «В субботу рано утром, 8 сентября в самый праздник – Госпожин день…была великая тьма… Князь же подготовил к бою свои полки великие, и все его князья русские свои полки к бою подготовили, и великие его воеводы облачились в одеяния ратные. И отверзлись запоры смертные, задрожала земля, охватил ужас воинов… Пошел гул земной за Дон, в дальние концы земли, и, лютый и страшный, стремительно перекатился он через Дон, так что и основание земли заколебалось от множества сил». И обступили татары князя «как вода в половодье». Обуял страх москвичей и неопытных воинов, и «побежали, забыв, как мученики говорили друг другу: «Братья, потерпим немного: зима люта, но рай сладок, и страшен меч, но сладка награда». Но подоспела помощь Ангелов и святых русскому воинству: «Двое воевод видели эти полки, трехсолнечный полк и пламенные их стрелы, которые летели на врагов». И теперь уже враг бежит, «слыша крик страшный и видя злое убийство»…
Повесть, используя все художественные средства, не только прославляет Церковь и князей, укрепляет чувство любви к Родине, осознание необходимости объединиться для ее защиты, но и обличает врагов и тех, кто отступил в своих делах и взглядах от патриотических и моральных идеалов народа.
Летопись пропускает историческое событие через историю Православия на Руси, историю Церкви, историю борьбы с ересью. Положительные характеристики князей скупы, без оттенков, точно определены добродетели (здесь Дмитрий – «христолюбивый князь» – и всё). Этим самым летописцы избегали расплывчатости, образ князя – символ, на который нужно равняться, брать пример во всем. При описании отрицательных персонажей также характерно использование церковных элементов: врагам присущи грехи и недостатки, определенные в заповедях Божиих. Все повествование подчинено одной мысли: показать, что на все воля Божия – и на славу, и на бесчестье; и на победу над врагом, который был попущен Господом для вразумления; и на бесславное бегство при осознании любви Бога к Руси («Велик Бог христианский и велика сила Его!»)…
Победа над Мамаем куплена была страшной ценой: на берегу Дона сложили головы десятки тысяч русских воинов. Десятки тысяч безымянных героев. Дмитрий Донской прекрасно понимал, кто одержал победу на поле Куликовом. Сооружением храма Всех Святых на Кулишках в Москве выдающийся деятель Древней Руси и великий полководец воздал должное тем, кому – в первую очередь и более всего – обязан был бессмертной славой победителя мамаевых полчищ.
Возвратясь в Москву и распустив воинов-победителей, князь вновь прибыл в обитель Живоначальной Троицы к преподобному Сергию, где велел петь панихиды и служить заупокойные литургии по всем убиенным на Куликовом поле. Князь Дмитрий предложил Церкви ежегодно в субботу перед 26 октября (по ст. ст.), днем памяти своего небесного покровителя великомученика Димитрия Солунского, поминать всех православных воинов. Впоследствии Русская Православная Церковь стал в этот день совершать память всех усопших братий своих, в вере и надежде жизни вечной скончавшихся.
А тогда звучали слова: «Слышите ли вы, други, нашу тризну? Дивную землю вылепил для нас Господь, украсил ее холмами и долами… Не наша вина, но наша беда, что позавидовало красе земли нашей племя чужое, племя бездомное… Но вы надломили вражий хомут, и этого не забудет Русская земля, пока есть на свете такое имя. Прощайте же, братья! Мы еще вернемся к вам, на это поле, на этот холм, и внуки наши придут… подивиться вашему бескорыстию.
Память ваша не престанет.
И вы слышите ли там, по всему свету? Мы – будем! Хотите ли, не хотите, мы будем жить, будем строить златошлемные каменные дива и прочие житницы, рожать детей и сеять зерно в благодатные борозды.
Мы будем акать и окать назло своим недругам, мы еще созовем добрых гостей со всего света, и никто не уйдет с русского пира несыт.
Мы – будем, покуда небеса не свернутся как прочитанный свиток! А до тех пор наши колодцы не пересохнут, наши колокола не умолкнут!
Мы еще скажем миру слово Любви, и это будет наше окончательное слово».
Комментариев нет:
Отправить комментарий