От Рождества до Крещения

Щеголева Надежда

«Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа»
Н. В. Гоголь
«Ночь перед Рождеством».

Заканчивается Рождественский пост. В эти дни мы с вами старались очистить свое тело и душу от всего греховного, нехорошего. Пытались вновь и вновь приоткрыть свое сердце для Любви, потому что только так можно увидеть Того, Кто преобразит нашу жизнь, только так можно не пройти мимо Того, Кто будет страдать от холода и голода и умолять о помощи в образе нуж­дающегося человека.
Уже в декабре солнышко повер­нуло на весну, произошел солнцево­рот. Началось шествие света, каждый верит, что и в жизни его произойдет какой-то решающий момент, все об­разуется, будет светло и радостно – скоро праздник Рожде­ства Хри­стова. Вся природа как бы затаила дыхание в ожи­дании тор­жества, чуда. И звезды на черном морозном небе напоми­нают о том, что скоро появится долгожданная Виф­леемская звезда, указавшая две тысячи лет назад дорогу волхвам, шедшим по­клониться Царю царей.
Для хри­стиан всего мира Рождество – это праздник На­де­жды, только от­чаявшиеся не ждут его. Это самый краси­вый зимний празд­ник. Он прихо­дит к лю­дям но­чью, когда в храме идет служба в сиянии свечей, поет кра­сиво хор. Все – небо и земля – сла­вят Бога. Хотя бы нена­долго, но воца­ря­ется мир и на земле, и в серд­цах людей. «Слава в выш­них Богу, и на земле мир…».
Символом веч­ного мира, счастья и радо­сти, вечной жизни, пришедших вместе со Христом в наших суро­вых краях, является вечнозеленая ель. Макушка ели венчается звездой в память о Вифлеемской звезде. Ветки украшаются разноцветными шарами, мишурой, фигурками ангелов, пас­тухов с малень­кими барашками, горят малень­кие свечки или фонарики, напоминая об огне костров и фо­нарей, светивших Вифлеем­ским пастухам в святую ночь. А еще вешают на ветки коло­кольчики, похожие на те, которые заботливо оде­вали на своих овец палестинские хранители стад. А под елку любя­щие друг друга люди кладут подарки, а для детей раз­веши­вают сладости.
В старину на Руси в деревенских домах к Рождеству пол устилали свежим сеном, а стол – соломой, на которую сте­лили скатерть и ставили угощение. Все это служило для на­поминания, что Спаситель родился не в царских чертогах, а в овечьем хлеву, и был положен в ясли на солому.
Время от Рождества Христова (25 декабря / 7 января) до Крещения (6/19 января) называются Святками. Зимние Святки делились на святые вечера (с 25 декабря по 1 ян­варя/ 7-14 января) и страшные вечера ((1-6 января /14-19 января), их разделяет Васильев день (1/14 января – день па­мяти Святителя Василия Великого). В святые вечера сла­вили Христа, колядовали, призывали благополучие каждому двору. Вторая половина Святок была заполнена игрищами, ряжением, посиделками.
На улице Рождественские морозы, а в домах тепло и уютно, все чисто прибрано. Недаром хозяйки трудились весь день, посвятив его заботам для встречи праздника: все заготовля­лось, варилось, пеклось, жарилось… «В Сочель­ник, под Рождество, бывало, до звезды не ели. Кутью ва­рили, из пшеницы, с ме­дом; взвар – из чернослива, груши, шеп­талы… Ставили под образа, на сено. Почему?.. А будто – Дар Христу. Ну… будто, Он на сене, в яслях. Бывало, ждешь звезды, про­трешь все стекла. На стек­лах лед, с мо­роза. Вот, брат, красота-то!.. Елочки на них, раз­воды, как кружев­ное. Но­готком про­трешь – звезды не видно? Видно! Пер­вая звезда, а вон – другая…» (И. Шме­лев. «Лето Гос­подне»). И слы­шится кругом: «Звездочка за­жглась! Звез­дочка!..». Семья садится за стол, а за окном уже слышны веселые голоса хри­сто­сла­вов.
Они начинали хо­дить повсюду, начиная с вечера Сочель­ника 24 де­кабря / 6 января, как правило, это были мальчики. В руках у них был длинный шест, на котором укреплялась большая «вифлеемская звезда» из разноцветной (или золо­ченой, кто побогаче) бу­маги, кото­рая украшалась фона­ри­ком, бумажными гирлян­дами, иногда иконой Рождества Хри­стова, образом Спаси­теля или Божией Матери. Эту звезду с пением рождествен­ских гимнов (стихир) носили по ок­рестным домам. Христа славили всю Рождественскую Неделю.
Во времена перехода от язычества к Православию сохра­нялся древний смысл новогодних празднеств – чествование возрождающегося солнца. Во многих местах в ночь перед Рождеством посреди деревенской улицы напротив каждого дома зажигали костры – символ солнца. Позднее, в ночь пе­ред Рождеством (и под Новый год) совершали обряд колядо­вания. Собирались ребятишки, подростки и молодежь, кого-то из них обряжали в вывороченный тулуп, давали палку и суму, куда будут позже складываться продукты. Колядую­щие подходили к каждой избе и под окнами выкрикивали величания хозяевам, а за это им подавали угощение.
Вот как об этом пишет Н. В. Гоголь: «Колядовать у нас называется петь под окнами накануне Рождества песни, ко­торые называются колядками. Тому, кто колядует, всегда кинет в мешок хозяйка, или хозяин, или кто остается дома колбасу, или хлеб, или медный грош, чем кто богат. Гово­рят, что был когда-то болван Коляда, которого принимали за бога, и что будто оттого и пошли колядки. Кто его знает? Не нам, простым людям, об этом толковать. Прошлый год отец Осип запретил было колядовать по хуторам, говоря, что будто сим народ угождает сатане. Однако ж если сказать правду, то в колядках и слова нет про Коляду. Поют часто про Рождество Христа; а при конце желают здоровья хо­зяину, хозяйке, детям и всему дому». Позже Коляда воспри­нимается лишь как элемент народного творчества, просто обычай:
Пришла Коляда
Накануне Рождества.
Дайте коровку,
Масляну головку!
И дай, Бог, тому,
Хто в этом дому,
Ему рожь густа,
Рожь ужиниста!
Ему с колосу осьмина.
Из зерна ему коврига.
Из полузерна – пирог.
Наделил бы вас Господь
И житьем, и бытьем,
И богатством,
И создай вам, Господи,
Еще лучше того!
А еще пели:
Овсей, Овсей шел по дорожке,
Нашел железце, сделал топорочек,
Ни мал, ни велик, с игольные уши;
Срубил себе сосну, наснастил мосточек.
По этому мосту шли три братца:
Первой-то братец – Рождество Христово,
Второй-то братец – Крещенье Господне,
Третий-то братец - Василий Кесаринский.
Блин да лепешка на заднем окошке.
Подавай, не ломай, не закусывай!
У хозяина в дому велись бы ребятки,
Велись бы телятки, велись бы ягнятки,
Велись бы жеребятки, велись бы поросятки,
Велись бы козлятки, велись бы цыплятки,
Велись бы утятки!
Обходные песни, исполнявшиеся во время обрядового обхода дворов, при колядовании имели разное название: колядки (на юге), овсени (в центральных областх), виногра­дья (в северных областях). Названия происходят от припе­вов «Коляда, коляда!», «Бай, авсень, бай, авсень!» (как вари­ант: «Овсей» – см. выше) и «Виноградье, виноградье, красно-зелено!».
Помимо пожеланий на богатый урожай, выражалось и другое пожелание – долголетия, счастья, многочисленного потомства. Ряженые могли спеть величание отдельным чле­нам семьи. При этом часто желаемое, идеальное рисовалось, как действительное. А какие красивые эпитеты употребля­лись простым народом в этих величаниях!
Млад светел месяц – то хозяин наш,
Виноградье, виноградье, красно-зелено.
Красно солнушко – то хозяюшка,
Виноградье, виноградье, красно-зелено.
Часты звездочки – малы детушки.
Щедрым хозяевам пели:
У доброго мужика
Родись рожь хороша:
Колоском густа,
Соломкой пуста!
Ну, а если уж скуп был хозяин на угощение, то и поже­лание ему было соответственным:
У скупого мужика
Родись рожь хороша:
Колоском пуста,
Соломкой густа!
Или по-другому:
Не дашь пирога –
Мы корову за рога.
Не дашь кишку (колбасу) –
Мы свинью за виску.
Не дашь блинка –
Мы хозяина в пинка.
Помимо этих веселых величаний, пожеланий щедрым и скупым хозяевам и их деткам ряженые, после Литургии, все Святки, в лицах разыгрывали рождественское повествова­ние, а кроме него и другие благочестивые, пользующиеся неизменным успехом в народе сюжеты…
«Топотом шумят в передней. Мальчишки, славить… Все мои друзья: сапожниковы, скорнячата. Впереди Зола, тощий, кривой сапожник, очень злой, выщипывает за вихры маль­чишек. Но сегодня добрый. Всегда он водит «славить». Мишка Драп несет Звезду на палке – картонный домик: све­тятся окошки из бумажек, пунцовые и золотые, – свечки там. Мальишки шмыгают носами, пахнут снегом.
– Волхи же со Звездою питушествуют! – весело говорит Зола.
Волхов приючайте,
Святое стечайте,
Пришло Рождество,
Начинаем торжество!
С нами Звезда идет,
Молитву поет…
Он взмахивает черным пальцем, и начинают хором:
– Рождество Твое, Христе Бо-же наш…
Совсем не похоже на Звезду, но все равно. Мишка Драп машет домиком, показывает, как Звезда кланяется Солнцу правды. Васька, мой друг, сапожник, несет огромную розу из бумаги и все на нее смотрит. Мальчишка портного Плеш­кин в золотой короне, с картонным мечом серебряным.
– Это у нас будет царь Кастинкин, который царю Ироду голову отсекет! – говорит Зола. – Сейчас будет святое при­ставление! – Он схватывает Драпа за голову и устанавли­вает, как стул. – А кузнечонок у нас царь Ирод будет!
Зола схватывает вымазанного сажей кузнечонка и ставит на другую сторону. Под губой кузнечонка привешен крас­ный язык из кожи, на голове зеленый колпак со звездами.
– Подымай меч повыше! – кричит Зола. – А ты, Степка, зубы оскаль страшней! Это я от баушки еще знаю, от ста­рины!
Плешкин взмахивает мечом. Кузнчонок страшно воро­чает глазами и скалит зубы. И все начинают хором:
Приходили вол-хи,
Приносили бол-хи,
Приходили вол-хари,
Приносили бол-хари,
Ирод ты, Ирод,
Чего ты родился,
Чего не крестился,
Я царь – Ка-стинкин,
Маладенца люблю,
Тебе голову срублю!
Плешкин хватает черного Ирода за горло, ударяет мечом по шее, и Ирод падает, как мешок. Драп машет над ним до­миком. Васька подает царю Кастинкину розу. Зола говорит скороговоркой:
– Издох царь Ирод поганой смертью, а мы Христа сла­вим-носим, у хозяев ничего не просим, а чего накладут – не бросим! (И. Шмелев. «Лето Господне»)…
Но вот настает великая Рождественская ночь: редко кто ложится спать – не до этого. Так радостно и легко на душе, так весело, столько различных обрядов, обычаев, природных примет, что не хватит и нескольких ночей, не то что одной! Наконец раздается первый удар колокола, и все спешат в церковь уже в строгости, в молитвенном состоянии славить Бога и благодарить Его за то, что Он вновь и вновь приходит к нам, и прощает нас, и любит нас… «Ко всенощной. Ва­ленки наденешь, тулупчик из барана, шапку, башлычок, – мороз и не щипнет. Выйдешь – певучий звон. И звезды. Ка­литку тронешь, – так и осыплет треском. Мороз! Снег си­ний, крепкий, попискивает тонко-тонко. По улице – суг­робы, горы. В окошках розовые огоньки лампадок. А воз­дух… – синий, серебрится пылью, дымный, звездный. Сады дымятся. Березы – белые виденья. Спят в них галки. Огни­стые дымы столбами, высоко, до звезд. Звездный звон, певу­чий, – плывет, не молкнет, сонный, звон-чудо, звон-виденье, славит Бога в вышних, – Рождество.
Идешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев-мо­литву, простой, особенный какой-то, детский, теплый… – и почему-то видится кроватка, звезды.
Рождество, Твое, Христе, Боже наш,
Возсия мирови Свет Разума…
И почему-то кажется, что давний-давний тот напев свя­щенный был всегда. И будет» (И. Шмелев. «Лето Гос­подне»)…
А после службы, утром, молодежь, не обращая внимания на стужу, устраивает катания с гор на лыжах и санях. Запря­гают в сани гуськом лошадок, на каждую сажают мальчика и пускаются во всю прыть по гладкой зимней дороге. Обычно где-нибудь на повороте парни стараются опрокинуть сани, и тогда все летят в снег. Смех, веселье, шутки далеко разно­сятся в морозном воздухе…
Всю неделю, до Нового года (1/14 января), переходя от дома к дому с вестью вифлеемских пастырей, люди про­славляли пришествие в мир Спасителя, Который показал единственный путь к подлинному счастью – через любовь к своим ближним, отверз двери милосердия и сострадания. И поэтому праздник Рождества отмечается не только весельем, но, прежде всего, делами благотворительности.
В эти дни раздавалась обильная милостыня. В каждом доме христославов ждали угощения или деньги (готовилось много вкусной еды; пекли из теста козульки – коровок, быч­ков, овец, птиц, петухов – их принято было дарить; непре­менным рождественским угощением был кесарийский поро­сенок). Не принять христославов считалось большим гре­хом. Люди зажиточные почитали своим долгом прислать милостыню в дома нищих, больных вдов и сирот. Не забы­вали даже и о животных, ведь, по преданию, в холодную ночь вол и осел согревали младенца Иисуса Христа своим дыханием. В деревнях для птиц, страдающих от холода и голода, выставляли ржаной сноп. Для детей устраивались и сейчас устраиваются рождественские елки, спектакли, праздники, на которых взрослые щедро дарят подарки ма­лышне…
Древним русским рождественским обычаем было хожде­ние с вертепом. Вертеп – пещера. Вертеп представлял из себя прямоугольный ящик, изображающий пещеру, в кото­рой, по преданию, родился Иисус. Этот ящик являлся ми­ниатюрным кукольным театром, в котором умельцы разыг­рывали целые спектакли на тему Рождества. Верхняя часть (небо) обычно оклеивалась изнутри голубой бумагой, на задней стене были нарисованы сцены Рождества; или же сбоку устраивались макет пещеры или хлева с яслями и не­подвижные фигурки Марии и Иосифа, младенца Христа и домашних животных. Нижняя часть (земля/ дворец) оклеи­валась яркой цветной бумагой, фольгой, посредине на не­большом возвышении устраивался трон, на котором находи­лась кукла, изображающая царя Ирода.
В XIX в. во многих городских домах стали делать для де­тей маленький домашний вертеп. Его ставили под елку. Ку­кол изготавливали из бумаги, ваты, воска, наряжали в пар­човые и шелковые кафтаны. Здесь были и восточные вол­хвы, и славословящие ангелы, но центром композиции явля­лись, конечно же, Мария с Иосифом, склонившиеся над яс­лями с Иисусом. В западных и южных областях России та­кой вертеп нередко устанавливали в церкви.
А с Нового года в древние времена начинались страш­ные дни. Почему страшные? В старину русские люди ве­рили: когда начинает прибавляться тепло и свет, день уд­линняется, то темные силы особенно злятся, что недолго осталось по земле гулять, вот и крутят напоследок по земле так, что дым идет коромыслом! Правда, много позже, озорничали самые шустрые и смешливые ребята. Они могли заткнуть трубу половиком и раскатать по двору все бревна.
Заканчивается и это веселье. Наступают крещенские морозы. На замерзшей реке возле темной проруби возведена ледяная часовня с огромным четырехконечным крестом. А из церкви движется к ней бесконечная толпа народа с золотыми хоругвями, предводимая священниками в парчовых ризах. И плывут по воздуху, застывая на морозе, слова: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи…». 6/19 января, Крещение Господне. Этот православный праздник поглотил в свое время представление людей о сверхъестественных силах воды. В старину, когда дитя после купания окачивали водою, то приговаривали:
Вода текучая,
Дитя растучее.
С гуся вода,
С тебя худоба!
Вода книзу,
А дитя кверху!
Крещение – это воспоминание о том дне, когда Иисус Христос пришел на берега Иордана, где собиралось множество людей, ожидавших прихода Мессии – Спасителя мира. Там Иоанн Предтеча совершал обряд крещения, подготавливая людей к встрече со Спасителем. Он говорил, что надо покаяться в грехах, быть чистыми от них, не обижать других, не клеветать друг на друга.
Желающих очиститься от грехов было множество. Иисус, чистейший из всех, присоединился к ним, просил Иоанна крестить Его, как простого человека: «Нам надо исполнить всю правду». И тогда крестил Иоанн Иисуса в Иордане. И разверзлись небеса, и увидел Иоанн Духа Святаго в виде голубя, и слышен был голос с неба: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение».
Завершилась скрытая от большинства людей жизнь Сына Божьего на земле. Он вышел на проповедь, Своими словами, делами и самой жизнью возвещая Свое учение.
Сын Божий явился миру. В Нем люди узрели живого Бога, увидели безначальную и бесконечную Любовь. Поэтому праздник Крещения имеет еще одно название – Богоявление. Этому празднику предшествует Крещенский сочельник, который приходится на 5/18 января. Подходят к концу веселые зимние святки, в течение которых пост отменяется даже в среду и пятницу.
Сочельник – день особого духовного приготовления к торжеству Богоявления, первый постный день после Рождества. Накануне Крещения, так же как и накануне Рождества, не едят до первой звезды, а на вечернюю трапезу подают особое блюдо – сочиво, откуда и пошло название и самого сочельника. Сочиво представляет собой вареную пшеницу, ячмень, рожь, гречиху или горох с ореховым и маковым молочком и медом.
В память сошествия Христа в воды Иордана и освящении тем самым водной стихии после Литургии в Богоявленский сочельник совершается великое освящение воды, часто с крестным ходом на реку или, как говорят в народе, «на иордань». Великое освящение воды повторяется и в день праздника Крещения (Богоявления). Освященная вода называется агиасмой (агиасма – по-гречески «святыня»).
Крещение Иисуса Христа явилось прообразом Таинства Крещения, о котором Он после Своего Воскресения заповедал Своим ученикам: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф.28, 19).
При Таинстве Крещения, во время троекратного погружения человека в воду «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» происходит таинственное очищение человека от греха, обновляется первозданная светлая человеческая природа, и человек становится членом Тела Христова – Церкви.
«Христос весь вошел в человечество, – пишет Ф. М. Достоевский, – и человек стремится преобразиться в Христа, как в свой идеал». Каждый, кто крестится во Христа, принимает Христа в свою душу, старается всей своей жизнью поступать так, как поступал Христос, уподобиться Ему, – тот «во Христа облекается» как об этом поется во время Крещенской Литургии и во время совершения Таинства Крещения.
На Руси человека крестили, как правило, в младенчестве. В честь крещения младенца устраивался домашний праздник, который назывался крестинами. А как же не отпраздновать? Ведь это было как второе рождение, только уже духовное. Ведь новый человечек вступает в Церковь, через всю свою жизнь, отпущенную ему Богом, он пронесет в своем сердце и душе Веру и Любовь, постарается оправдать Надежды своих родителей и предков, будет стремиться к Царствию Небесному. В этот день приходили на праздник самые дорогие и близкие люди проведать младенца и родителей его.
А еще была такая традиция – готовить для крестин особую крестильную кашу. Для мамы и гостей такую кашу старались сделать как можно вкуснее – на молоке и сливках, даже крупу порой замачивали в молоке, потом ее обильно сдабривали маслом, вареньем и сахаром, украшали половинками вареных яиц. В нее запекали курицу или петуха (в зависимости от того, кто крестился: девочка или мальчик). Зерна каши символизировали плодородие, являлись пожеланием родителям иметь много детей: дети всегда считались благословением Божиим. Молоко являлось пожеланием – матери иметь достаточно молока для кормления новорожденного. Для отца ребенка каша готовилась совершенно другая – «с потехой». В нее добавляли перец, горчицу, хрен, соль сверх меры – это чтобы родитель по достоинству мог оценить тяготы своей жены, родившей младенца.
Вот как описывает крестины в своем романе «На горах» А. Мельников-Печерский: «Вдруг перед честной беседой явилась знаменитая повариха, а теперь и бабушка повитуха Дарья Никитишна. В полушелковом темно-красном сарафане, в гарнитуровом холоднике, в коричневом платке с затканными серебряными цветочками на голове, павой выплыла она в горницу с уемистым горшком пшенной каши. С низким поклоном поставила она его перед Васильем Борисычем…
Взял ложку Василий Борисыч. А каша-то крутым-накруто насолена, перцу да горчицы в нее понакладено. Съел ложку родитель, закашлялся, а бабушка Никитишна не отстает от него: «Изволь, государь-батюшка, скушать все до капельки, не моги, свет-родитель, оставить в горшке ни малого зернышка».
Три пота слило с Василия Борисыча, покамест не справился он с крестильной кашей…
Пршла Никитишна вкруг стола, обносила гостей кашею, только не пшенною, а пшена сорочинского, не с перцем, не с солью, а с сахаром, вареньем, со сливками. И гости бабку-повитуху обдаривали, на поднос ей клали, сколько кто произволил».
А присутствующей на крестинах детворе раздавали орехи, горох, печенье и пряники. Еще были бабкины пироги – плюшки, бублики, крендельки, булочки – они тоже являлись традиционным крестильным блюдом. Всеми этими маленькими подарками также одаривали ребятишек, чтобы и для них рождение малыша, как физическое, так и духовное, стало радостью, ведь новый человек входил в общую Любовь, становился неотъемлемой бесценной частью жизни семьи.
Рождество, Крещение… Детские, в общем-то, праздники. Будем же и мы как дети, «ибо таковых есть Царствие Небесное», пронесем эту радость по жизни.
Христос рождается – славите!
Христос с небес – срящите!